ПРИЗНАНИЕ

Из воспоминаний Носова Якова Николаевича выпускника Коми пединститута (исторический факультет).

(выпуск 1960 года)

С чего начинается родина?

В 1955 г., выдержав конкурс, я поступил на исторический факультет КГПИ: все вступительные экзамены сдал на «хорошо». И вот первая встреча с директором Николаем Васильевичем  Шуктомовым в его рабочем кабинете в присутствии преподавателя Алексея Николаевича Александрова - с этого момента я стал студентом пединститута с общежитием и стипендией.

И сразу же после зачисления мы с Ваней Малышевым (он поступил на инфак) обратились к А.Н. Александрову с просьбой плеча какой - не будь оплачиваемой работы до начала занятий. Он помог нам: завхоз института Г.Н. Митяшин определил нас грузчиками возить дрова -  швырок из Выльгорта в Сыктывкар для общежития на улице Пушкина. Дорога - тракт была тогда не асфальтирована, шофер гнал машину «с ветерком», а мы с Иваном в кузове на дровах сидим, да что там «сидим» - держимся, за что Бог послал, чтоб не вылететь с «горбушки» дров.

В сентябре - уборка картошки в деревне Вадыб. Вот где мы, историки первого курса, познакомились и перезнакомились: нас было 25-7 ребят и 18 девушек. И это нам на всю оставшуюся жизнь!

Я часто любуюсь фотографией нашего выпуска 1960 г., где все мы «в общей куче, боевой, кипучей», и вспоминаю наши замечательные студенческие годы, со времени которых все мы стали родными и близ­кими!

С деканом нашего факультета Алексеем Алексеевичем Шеиным у меня сложились доверительные отношения. Навсегда в моей памяти ос­танется он как Человек, как Педагог. Как-то на втором курсе я пропус­тил несколько дней лекционных занятий. Староста группы Густя Эсаулова пристала ко мне, как банный лист: «Яша. тебя вызывает декан по поводу твоих пропусков». Но я, зная, что в кабинете Шеина А. А. всегда бывают и другие преподаватели, упорно не подчинялся уговорам Густи. Тогда она предложила: «Напиши письменную объяснительную». Я на­писал: каждый день, по датам, с перечнем всех лекции, что я пропустил: «Причина моего вынужденного отсутствия на лекциях - фурункул на таком месте, который не дает мне ни сидеть, ни лежать на спине». Свернул аккуратно, отдал Густе и попросил ее не развертывать, отдать А. А. Шеину в руки. Каково же было мое возмущение, когда я узнал, что он, декан, развернул мое «посланье» и в присутствии всех находящихся у него в кабинете, в том числе и Тамары Ивановны Беленкиной и Густи Эсауловой, вслух прочел текст моей объяснительной. Представляю, ка­кой взрыв хохота состоялся в кабинете Шеина А. А. С тех пор Алексей Алексеевич никогда не переставал со мной здороваться первым, а Беленкина Т. П. все оставшиеся годы моего пребывания в институте при встречах со мной не могла удержаться от улыбки, А Густя-то, Густя-то - вот бессовестная! - стояла в кабинете Шеина А. А. и выслушивала чтение моей объяснительной. Я сразу догадался об этом, когда она во­шла с хохочущей физиономией в аудиторию из деканата.

Незабываемый случай меня снова свел с Алексеем Алексеевичем Шейным в 1962 г. Уже будучи завучем 8-летней школы в Устъ-Цильме. я находился на курсах завучей в ИУУ в Сыктывкаре. В перерыве между лекциями я был поражен: в коридоре меня ожидает Алексей Алексеевич Шеин и очень просит зайти к нему на квартиру; дал мне адрес, объяснил, где и в каком доме он проживает. Я как-то легкомысленно отнесся, к этому приглашению. Он второй раз пришел в ИУУ и опять просил ме­ня о том же. Ну, я и сходил к нему вечером после лекций. Он пригласил к столу (без вина) и изложил суть дела. Он просил меня дать согласие перейти работать в пединститут на должность зав. кабинетом педагоги­ки. Предложил мне аспирантуру по педагогике, пообещал решить квар­тирный вопрос для меня в городе. «Только Ваше согласие, Яков Николаевич. Остальное я все устрою...», - очень серьезно убеждал он меня. Я ответил, что меня больше интересует история. Он: «По истории труд­нее с аспирантурой, Яша». А по педагогике учиться я в очень мягкой форме отказался. На том мы и расстались, попрощавшись. Больше мы с ним не встречались. Спасибо ему Великое за человечность, за доверие!

Учась еще на первом курсе, в мае 1956 г. я был судьей на городских соревнованиях по легкой атлетике. Погода была промозглая. Одет я был легко. Простудился и очутился в Республиканской больнице. «Разыгра­лись» во мне застарелые раны 1941 г., когда в четырехлетнем возрасте я, воображая себя «Чапаем», попал под табун лошадей, несущихся га­лопом от своры лающих собак. Я помню, как полетел куда-то с ног, брякнулся об землю, встал, в глазах все кружилось, упал, снова встал, снова упал. Боли не чувствовал. Выбежавшие из дома родичи внесли меня в дом: кровь ручьем хлестала из-за левого уха. Это был пролом черепа от удара кованым копытом полудикой вороной лошади пожарной охраны. С тех пор прошло 15 лет. И вот я на операционном столе в Республиканской больнице г. Сыктывкара - студент первого курса исторического факультета КГПИ - с 10 мая 1956 г. Очередная решающая хирургическая операция 19 мая. Я в полу коме. Вся наша группа историков с куратором Анной Федоровной Веховой, отменив лекцию, пришла в больницу и в напряженном ожидании участвовала в оживлении своего сокурсника Якова Носова.

Около двух часов «колдовали» над моей головой срочно прилетев­ший из Москвы хирург Теркель Александр Соломонович, хирурги ото­ларингологического отделения Республиканской больницы Струкова Вера Ивановна, Грозных Владимир Николаевич: моя жизнь «стояла на кону» - быть или не быть мне в свои 19 лет на этом свете.

А потом по составленному графику каждый день ко мне в палату приходили мои однокурсники - девушки и ребята. Двадцать дней я был прикован к больничной койке! По восемь уколов в сутки через каждые три часа - возвращали меня к жизни весь медицинский персонал отде­ления больницы и... друзья - товарищи, однокурсники - студенты. Два ме­сяца я пробыл в больнице.

11 июля меня выписали. В общежитии было пусто: все разъехались на каникулы. В этот же день мы повстречались с преподавателем исто­рии Алексеем Николаевичем Александровым. Увидав меня, он пошу­тил: «Мы тебе, Яша, гроб собирались делать, а ты вот живой по городу ходишь...» И тут же он вынул из портфеля книгу: «Вот только что по­лучил в типографии книгу свою, отпечатали...» И, подписав, подарил ее мне.

12 июля я был в кабинете декана Шеина А. А., передал ему меди­цинскую справку о моей болезни и об операциях. Он предложил мне взять академический отпуск на год и вновь потом пройти первый курс. Я наотрез отказался. После этого он отправил меня к директору института. И вот я с перевязанной бинтами головой в кабинете Петра Ефимовича Куклева. Он выслушал меня о том, что я не желаю отстать от своей группы, от своих товарищей. Это решение декан, видимо, уже успел пе­редать Куклеву П. Е., и он сделал мне незабываемый подарок в жизни моей: «Переводитесь на второй курс без экзаменов, но с условием: сдать все задолженности - зачеты и экзамены за второй семестр первого курса в течение первого полугодия учебы на втором курсе...» Из кабинета  П. Е. Куклева  я вышел окрыленный и несказанно обрадованный, остаюсь со своими и в своем коллективе друзей - студентов.

Но вот сдавать все мои задолженности за первый курс мне пришлось не за полгода, а в течение всего второго курса: с памятью у меня после операций на черепе проблемы возникли. А. А. Шеин мне усердно рекомендовал тренировать и восстанавливать память, категорически за­претил мне заниматься в лыжной секции у Антона Васильевича Осташева, позднее ставшего лучшим тренером XX века в СССР по биатлону в Новосибирске. Сдавал я свои задолженности на квартирах преподава­телей, куда меня они приглашали сами: у Алексея Николаевича Алек­сандрова, у Александра Яковлевича Зильберга, у Владимира Георгиевича Зыкина, у Шеина А. А. - в его кабинете. К весне я стал стопроцентным студентом второго курса уже историко - филологического факультета. Это был своего рода подарок мне к моему 20-летию (1 мая 1957 г.).

Летом 1957 г. в Сыктывкаре проходил Республиканский фестиваль молодежи и студентов, посвященный 40-летию Октябрьской революции. К этому времени под руководством руководителя нашей танцевальной группы института Вадима Павловича Ирзы мы поставили совершенно новый танец «Коми кадриль» и выступили на перекрестке улиц Советская и Коммунистическая, у кафе «Дружба». По ходу исполнения всех фигур танца велась киносъемка. Была издана брошюра с ил­люстративным изображением всех участников - исполнителей и с описа­нием исполнения этого танца. Всем нам, восьми участникам танцеваль­ной группы института, было присвоено звание «Лауреат Коми республи­канского фестиваля 1957 г.» с вручением нагрудных знаков. А какой неожиданностью для нас был показ этого кинофильма в киножурнале перед демонстрацией фильма на целине! Вот радости-то было: увидеть себя в  кино на целине в Омской области!

Все пять лет учебы в институте состав нашей танцевальной группы был постоянным: Яков Носов - истфилфак, Леонид Новиков - физмат, Иван Малышев - инфак, Юрий Лихачев - физмат, Инна Бессонова - филфак, Лида Юдина - филфак, Надя Юркина (все трое коми отделение филфака), Зоя Сивкова - физмат, баянисты - когда кто, руководитель на 1-3 курсах - В. П. Ирза, на 4-5 курсах - Геннадий Тренев из музыкально­го драматического театра.

Все пять лет в институте я увлекался фотографированием (фотоап­парат «Смена»). Меня часто просили студенты то одного, то другого факультета пофотографировать их студенческую группу. Я никогда ни­кому не отказывал. И в выходные дни в городе, по городу, в парке им. Кирова и вообще, где им понравится... Делал я уйму фотографий и группами, и персонально, так что и по сегодняшний день у всех их оста­ется наглядная память о студенческих годах жизни. А к 50-летию нашего выпуска, в 2010 г., я подарил 268 фотографий из жизни студентов к 1955-1960 гг. музею истории КГПИ, директором и создателем которого является Леонид Александрович Жданов, мой однокурсник, кандидат исторических наук, доцент.

В 70-е гг. уже прошлого века у меня в гостях в Усть-Цильме побы­вали, будучи в служебных командировках, мои сокурсники по педин­ституту: Петя Кузькоков (ныне Куратов), работник Совета Министров Коми АССР; Геннадий Турьев - корреспондент республиканской газеты «Красное знамя»; дважды был Ростислав Павлеков, тогда ответствен­ный работник Коми Обкома ВЛКСМ; Жора Жилин, занимавший пост министра культуры Коми АССР; Афанасий Чупров - преподаватель ин­ститута в г. Ухте; Леонид Новиков, мой напарник по хореографии... Конечно же, при этих встречах мы вспоминаем свои студенческие годы, целинную эпопею и художественную самодеятельность в институте. Тут-то и напомнил мне Жора Жилин: «Выступает любимец публики Яков Носов...» Да, так и было: крупным шрифтом начертано в объявле­нии в вестибюле института об очередном конкурсном концерте студен­тов истфилфака. А изумительно художественно оформленные афиши, исполненные талантливым художником (тоже однокурсник) Рудольфом Пластинииым, всегда радовали студентов института. Все пять лет наша танцевальная группа - 8 человек плюс баянист и всегда с нами одно­курсники: солистка Валя Соловьева, конферансье Геннадий Турьев, со стихами - поэт Юрий Поляков, с гитарой и песнями Геннадий Шапова­лов. Концерты нашей агитбригады для жителей сел и деревень санк­ционировал и в летние и в зимние каникулы горком ВЛКСМ. Номера в нашем исполнении зрители принимали «на бис»! И мастерски изготов­ленные и экстренно выпущенные стенгазеты по материалам истории то­го населенного пункта, куда мы приезжали с концертом, имели неопи­суемый успех.

Продернутые художественным юмором Рудольфа Пластинина пер­соны грозились даже нас поколотить! Во всех населенных пунктах жи­тели просили нас дать дополнительный концерт, поскольку всех же­лающих клубы не вмещали. Эту же методику выступлений перед жите­лями я применил и в 1965 г., когда агитбригада села Усть-Цильмы езди­ла до Харьяги: объявление - афиша, лекция перед концертом, концерт на полчаса, после - танцы для зрителей в клубе. И всегда просьбы: «При­езжайте еще и почаще!»

Первую педагогическую практику в институте я прошел летом 1957 г. в пионерском лагере в живописном природном уголке Белый Бор: 200 детей со всей Коми АССР в одну смену. Я отработал пионервожатым в то лето две смены. Отряды у меня в ту и другую смену были по 24 уча­щихся, окончивших 4-е классы. Мы проводили очень разнообразные мероприятия: пионерские костры, игры на местности, походы военизи­рованные (поиск высадившегося десантника), встречи с интересными людьми. Так, летом 1957 г. к нам в пионерский лагерь приезжали, вы­ступали и ходили в хороводе с детьми вокруг огромного на поляне ко­стра выдающиеся коми поэты и писатели: Яков Рочев, Иван Торопов, Геннадий Федоров. Я все это, конечно, сфотографировал и теперь хра­ню, как клад, на фотопленках. Шофер Белого Бора Алексей Асланов обучил меня вождению автомобиля. То-то было гордости в глазах и ду­шах у подопечных моего пионерского отряда за своего пионервожатого Якова Николаевича, «с ветерком» катившего их в кузове грузовика по просторам Белого Бора.

Следующую педпрактику я проходил в школе на Лесозаводе. По окончании педпрактики к автобусной остановке прощаться пришел весь 5-й класс. Я до сих пор слышу их голоса: «Приезжайте, Яков Николае­вич, к нам еще...»!

Отчеты по педпрактике я оформил фотоальбомами. Эти документы должны и сейчас храниться в Архиве КГПИ. Я их сдавал тогда на ка­федру педагогики A. M. Нетылько.

Ну, а если сохранились отчеты всех студентов всех факультетов всех годов существования КГПИ, то это же готовые экспозиции и экспонаты для создания музея педагогики. А сколько еще могут прислать выпускники пединститута! Я один могу прислать ни много, ни мало - ящик материалов, негативов студенческих лет; со многих из них еще даже не сделаны фотографии.

...Не забуду, как я заспорил в 1960 г., уже на госэкзамене по истории СССР, с членом государственной комиссии секретарем партийной организации института Бетехтиной Марией Ивановной по вопросу кол­лективизации. Все члены государственной комиссии и студенты, сидя­щие в аудитории с билетами на руках, навострили уши и подняли голо­вы выше обычного. Я процитировал В. И. Ленина, и спор принял добро­желательный оборот. Оценку мне поставили «хорошо».

Помню еще такой эпизод на пятом курсе. Все мы в группе готовили доклады по спецкурсу «История СССР» под руководством Владимира Юльевича Гессена. У меня тема была «Крестьянское революционное движение в России после Февральской буржуазно - демократической ре­волюции». В. Ю. Гессен контролировал, кто как готовит доклады. Он наведался в библиотеку института и узнал, что я там ни одной книги по своей теме еще не брал. Не дожидаясь следующего занятия, он «пой­мал» меня в кулуарах института и поведал мне: «Я сходил в библиотеку и распорядился, чтоб тебе, Яша, выдали эти книги». Получив книги, я в комнате № 49 общежития по ул. Советской потеснил своих жителей по комнате (Леню Жданова, Ростислава Павлекова, Викентия Прилуцкого) и примерно около месяца готовил этот спецдоклад, всюду разложив от­крытые книги по истории СССР и труды В. И. Ленина. И что порази­тельно: изучив имеющиеся источники, я пришел к одному интересному выводу о крестьянах России. Оказалось, что задолго до меня к такому же выводу пришел и В. И. Ленин. Вот те на!

Чтение моего доклада заняло три часа, то есть полтора занятия. Ре­зюме всеобщего нашего любимца Владимира Юльевича Гессена для меня явилось полной неожиданностью: «Не ожидал я, Яша, от тебя та­кого доклада». И поставил мне по спецкурсу «История СССР» «отлич­но»!

Все пять лет, что я учился в институте, находил время не только для участия в художественной самодеятельности, но и для заработков на существование, поскольку материальное положение моих родителей было неважным. Уже на 4-м, 5-м курсах я работал в двух школах горо­да: вел танцевальные кружки.

На пятом курсе я взялся весной чистить крыши от снега на обще­житиях по ул. Советской, по ул.Пушкина и на самом здании КГПИ. Так что на любой из этих трех крыш смело можно установить памятную доску: «Здесь в 1960 г. работал Яков Носов».

... На распределении меня дважды приглашали в кабинет директора, института и оба раза убеждали остаться работать в Сыктывкаре, в толь­ко что построенной школе - интернате, впоследствии ставшей известной как школа А. Католикова. Я оба раза отказался, сославшись на то, что поеду в родное село Усть-Цильму. «Но там места нет», - уговаривали меня. Я упорно стоял на своем: «Найду!» Я нанес визит бывшему тогда министру просвещения Коми АССР Рудакову. Он связался при мне по телефону с зав. РОНО Жаравиным Иваном Николаевичем: «Пусть при­езжает, место историка найдем в вечерней школе», - ответил тот.

...Почему так упорно комиссия по распределению хотела меня ос­тавить в школе-интернате? Администрация и педагогический коллектив института понимали, что я могу дать детям в школе. За годы учебы я преуспел в хореографии, я играл по нотам и на слух на гармони и на баяне, имел 3-й разряд по лыжам, разбирайся в шахматах (позднее по­лучил 3-й разряд), совершенно уверенно ощущал себя в фотоделе.

Учитель с такими способностями - находка для любой школы! А потом ведь еще и учитель широкого профиля! Да к тому же - мужчина. В институте знаки и о моих педагогических способностях, которые про­явились во время педпрактик.

А в Усть-Цильму я рвался не без причины: отец мой, Николай Та­расович, позвонил: «Приезжай, Яша, домой: материально поможешь.. .». Он в то время строил дом, а в семье еще трое - два брата и сестра - учились в школе; мать, Матрена Лазаревна, - домохозяйка; отец получал в месяц всего 450 рублей.

В Усть-Цильме я столкнулся с несправедливостью: зав. РОНО от­правлял меня в село Трусово на Цильме. Во мне так все и перевернулось: по телефону министру так сказал, на деле - совсем иначе! Я кате­горически отверг его предложение, выдвинув веские аргументы. В это время приехал зам. министра просвещения Коми АССР Шергин Влади­мир Алексеевич; вновь меня вызвали в РОНО; я стоял на своем. Вот так встретили родные пенаты Якова Носова: я остался без работы по своей специальности. И твердо решил через год уехать в другой район и там устроиться на работу в школе. Ведь звала же меня поехать на Удору Майя Майбурова.

А пока? Пока мне позвонил зав. отделом культуры Сумароков Алексей Андреевич и попросил меня к себе на работу в районный Дом культуры - руководителем танцевального коллектива. Я сразу же приступил к созданию танцевальной группы-коллектива; в сентябре I960 г. коллектив уже был создан: 4 парня, 4 девушки, баянист, да и сам я иногда аккомпанировал на баяне. За год я поставил 8 танцев, плясок, народных хороводов. Весь год мы концертами угощали население: коллектив получился исполнительный, интересный в хореографическом отношении.

Ну, а место в вечерней школе с 5-го октября все-таки дали: история, литература и русский язык в 7, 8 и 9 классах и классное руководство сразу в двух классах: в 7-м и в 9-м. Контингент учащихся самый разный по возрасту (некоторые из них почти в два раза старше меня). Среди учащихся оказались и мои бывшие однокашники по 9 «б» классу Усгь-Цилемской средней школы, но изгнанные в свое время из школы за по­ведение.

И началась моя трудовая деятельность: среда и воскресенье - в РДК, понедельник, вторник, четверг, пятница - в . вечерней школе с 19 до 24 часов.

За годы моей работы в Усть-Цильме я прошел всю иерархию учи­тельской деятельности: в вечерней школе рабочей молодежи, в восьмилетней школе в селе, и восьмилетней школе в с. Коровий ручей. Усть-Цижмской средней школе, в заочной школе при райисполкоме, на курсах медиков в рай больнице преподавал шесть предметов: историю, литературу, русский язык, обществоведение, основы Советского  государства и права, географию. И за все мои 50 лет преподавательской работы я не поставил ни одной двойки! Чтобы у меня получить «пару», ученику надо обладать особым талантом! Работал я учителем, завучем, директором вечерней ШРM, методистом.

Что касается общественных нагрузок, так этот воз я и поныне тащу. «Тяну лямку, пока не вырыли мне ямку», - так в народе говорят. Что касается поощрений за этакую громаду проделанной мной общественной работы за 50 лет, то наиболее значительными считаю:

1. Присвоение звания «Лауреат Коми республиканского фестиваля молодежи и студентов» (1957 г.).

2. Нагрудный знак ЦК ВЛКСМ «70 лет ВЛКСМ. 1918— 1988» (1988 г.).

3. Внесение в энциклопедию «Лучшие люди России. Часть 2» (Москва, 2005 г.).

4. Присвоение звания «Почетный гражданин Усть-Цилемского района» за большой вклад в сохранение и популяризацию исторического наследия Усть-Цилемского района» (2007 г.).

За годы своей работы я провел тысячи экскурсий, лекций, бесед, мероприятий, уроков по историческому краеведению в родном крае. За полвека своей общественно - краеведческой и просветительской деятельности я подготовил, вручил, переслал по почте более 50 тысяч единиц своих авторских подарков детям, учащимся, выпускникам, студентам, учителям, школам, библиотекам, музеям, архивам, партийным, советским, научным учреждениям и организациям СССР и России, и всегда только безвозмездно. Родина, господа, начинается с родного края!