Житейская гребь.

Вот она какая, дружная Устъ-Цильма: нарядная, людная, веселая и гостеприимная. Нарядом — старинная, душой — всегда молодая!

Пижемская роспись пришла к нам с XVII века. Эта роспись одна из древнейших в Русском Севере. Роспись пришла на Пижму вместе со староверами, которые бежали от старого режима. Изучением этих символов занимались такие известные ученые как: Б. А. Рыбаков, В. П. Даркевич, А. К. Амброз.

• прямая линия - твердь небесная и земная;
• плавная линия – вода;
• крест - огонь или солнце;
• ромб – земля;
• точки – семена;
• ромб, разделенный крестом с ростками – плодородие и изобилие.

Полному столу, большому куску да красивой ложке рот радуется! О том поет слава пижемских «лжиц», которыми по сей день гордятся в печорских домах и достают к столу лишь по великим праздникам, восхищенно выставляя на просвет — насквозь светятся, как восковые! А уж в рот-то сами плывут легкими лодочками…

В нынешний день ленивый только не попеняет, дескать, выводятся мастера - ложкари. А почему? Да потому как к этому искусству, со стороны поглядеть — почти шутейному, большое мастерство иметь надо: с топором дружить, с плотницким инструментом товариществовать. Ложкарь, он и избу поставить, и лодку сшить мастер, а уж ложек настругать — на всяк роток.

Три вострых брата кудесничают над житейской этой гребью: топорик, нож да резец. Они и в парме руками есть не заставят, и в избе долгими зимними вечерами дела хозяину найдут — летит березовая щепочка, вьется ломкая стружка! Из чурочек, плашек и заготовок топором да ножиком тешется пижемская ложка. А как посохнет она, так резец из грубоватой поделки извлекает совершенство красоты — из-под него выходит она округлая, гладенькая, утонченная и почти невесомая. Ну как такую не расписать во все свое удовольствие?

Мастер мешает в одно акварельные краски и смолу и на глаз, без трафарета птичьим пером иль кисточкой наносит на «лжицу» орнаменты. Потом варкой в олифе да сушкой в печи доведет роспись до нежно-шафранного цвета, а заодно и прочности окрасу придаст.

Сказочным веслом из старой сказки лежит в руке эта житейская гребь, хитроумно оплетенная зеленым ромбом, красным прямоугольником, диагонально пересеченным изумрудными линиями с петельками и черным узорочьем. Тонко и густо посажены на светло-золотистый фон листочки, крестики и пятнышки. И нет среди ложек ни одной похожей — всякая со своим обликом. Не повторяется мастер никогда: то овал растянет, то черенок огранит шестопером, то навершием потешится.

Впрочем, век пижемской ложки короче воробьиного носа: тонка в черенке и хрупка в плавном своем овале. Упала — пропала. Но… Лес нарастет, так и ложкам не убыль. Возьмется меж многими трудами сельский умелец за тонкое ремесло, призвав в помощь стальную троицу, и натачает за день-другой новую рать — краше прежней! Да надпишет каждую ложку по-разному, но с одним смыслом: де, долгая память от меня…

Тем и жива северная пословица: ложкой хлебай — подарок не забывай. Была бы гребь к котлу, а каша сыщется! С такой ли жизнь не переплыть?